Внезапно)

30.01.2014 в 00:16

Пишет  Гела:

Причиняю добро, долго и со вкусом))

29.01.2014 в 11:52

Пишет  Дени.:

внезапно!
Флешмоб обмена добром х)
Первые 5 человек, которые комментируют эту запись словами "я в деле", получат сюрприз от меня в течение 2014 года. Это может быть любая вещь: билет в кино, книга, открытка, вкусняшки, что-нибудь, что может поднять вам настроение.
Единственное условие - вы должны скопировать этот флэшмоб себе в дневник
welcome ~

@темы: Честно стащенное

---

Mozart L'Opera Rock

Мюзикл "Mozart L'Opera Rock" просто великолепен! Это такой заряд энергии, такой толчок для движения вперед!

Я всегда любила этого композитора за его жажду жизни. И мюзикл показал мне настоящего Моцарта — яркого, дерзкого, идущего наперекор традициям и желаниям публики, слушающего только свой талант, выплескивающего его.
Да, это он, это Моцарт!!!

@темы: стеклышки жизни, Хорошести, Мюзиклы и спектакли

---

Легкий аромат духов "Шалимар"

Блистательное эссе Бродского "Набережная Неисцелимых" начинается так: "Много лун тому назад доллар равнялся 870 лирам, и мне было 32 года. Планета тоже весила на два миллиарда душ меньше, и бар той Стацьоне, куда я прибыл холодной декабрьской ночью, был пуст. Я стоял и поджидал единственное человеческое существо, которое знал в этом городе. Она сильно опаздывала".

Ну, Стацьоне, это понятно: венецианский вокзал Санта-Лучия, куда Бродский прибыл впервые в 1973 году на поезде из Милана. Меня стало занимать, кто это - "она", которая "сильно опаздывала"? Тем более, что "ей" в "Набережной" уделено немало места. Читаем дальше...

"Тут я увидел единственное человеческое существо, которое знал в этом городе; картина была сказочная... Рядом со мной картина в нутрии объясняла почти шепотом, что везет меня в отель, где сняла мне номер, что, наверно, мы увидимся завтра или послезавтра, что она хотела бы познакомить меня с мужем и сестрой. Мне нравился ее шепот, хотя он гармонировал скорее с темнотой, чем с самим сообщением, и я ответил таким же заговорщическим голосом, что всегда приятно повидать вероятных родственников. Тут я несколько пережал, но она засмеялась так же вполголоса, приложив к губам руку в перчатке коричневой кожи".

И еще.

"Мы высадились на пристани Академиа, попав в плен твердой топографии и соответствующего морального кодекса. После недолгих блужданий по узким переулкам меня доставили в вестибюль одноименного, удалившегося от мира пансиона, поцеловали в щеку - скорее как Минотавра, мне показалось, чем как доблестного героя - и пожелали спокойной ночи. Затем моя Ариадна удалилась, оставив за собой благовонную нить дорогих ( не "Шалимар" ли?) духов, быстро растаявшую в затхлой атмосфере пансиона..."

Поначалу я подумал, а не все ли равно, кто она, это ли важно? Но потом, узнав, что именно Венеция стала для Бродского любимым местом, куда он возвращался каждый год до самой смерти, я понял, что разгадать, как на самом деле зовут его Ариадну, вручившую ему клубок волшебных нитей, навсегда соединивших его с городом в лагуне, просто необходимо. Я стал читать дальше.

"Впервые я увидел ее несколько лет назад, в том самом предыдущем воплощении: в России. Тогда картина явилась в облике славистки, точнее специалистки по Маяковскому. Последнее чуть не зачеркнуло картину как объект интереса в глазах моей компании. Что этого не случилось, было мерой ее обозримых достоинств. 180 см, тонкокостная, длинноногая, узколицая, с каштановой гривой и карими миндалевидными глазами, с приличным русским на фантастических очертаний устах и с ослепительной улыбкой там же, в потрясающей, плотности папиросной бумаги замше и чулках в тон, гипнотически благоухая незнакомыми духами, - картина была, бесспорно, самым элегантным существом женского пола, сумасводящая нога которого когда-либо ступала в наш круг. Она была сделана из того, что увлажняет сны женатого человека. Кроме того венецианкой".

Н-да... Я не знаю, кого еще Бродский так описал в прозе. К тому же, мой уважаемый читатель, мне показалось, что Иосиф Александрович неравнодушен к ней. А вот и доказательство - явное проявление ревности. "В тот раз я видел ее дважды или трижды; действительно был представлен сестре и мужу. Первая оказалась очаровательной женщиной: высокая и стройная, как моя Ариадна, и может быть, даже ярче, но меланхоличнее и, насколько я могу судить, еще замужнее. Второй, чья внешность совершенно выпала у меня из памяти по причине избыточности, был архитектурной сволочью из той жуткой послевоенной секты, которая испортила очертания Европы сильнее всякого Люфт ваффе. В Венеции он осквернил пару чудесных кампо своими сооружениями, одним из которых был, естественно, банк, ибо этот разряд животных любит банки с абсолютно нарциссистским пылом, со всей тягой следствия к причине".

Все, больше о ней ни слова. Однако для меня было вполне достаточно, чтобы начать ее искать. Кого же, собственно, я разыскивал? Героиню одного из самых блистательных эссе Иосифа Бродского. Как ее зовут? Не знаю. Ее адрес? Неизвестен. Может быть, телефон или электронная почта? Ни того, ни другого.

Все, что я мог бы рассказать вам на эту тему, достаточно утомительно и отдает скорее технологией или рутиной, нежели драйвом последовательных открытий. Поэтому я сразу перейду к одному из весенних вечеров 2009 года, когда в моей телефонной трубке раздался тихий голос Марии Джузеппины Дориа де Дзулиани - так ее звали. Через день мы встретились с ней в ее однокомнатной московской квартирке в арбатских переулках, а примерно через месяц продолжили наш разговор в ее венецианском палаццо.

...Мне открыла дверь женщина в черном, изящная, безукоризненно одетая. Легкий аромат духов (не "Шалимар" ли?). Она усадила меня на диван, сама села напротив в кресло.

- Вообще-то я не даю интервью русским журналистам, особенно о Бродском. Когда-то давно я сделала это и потом пожалела. Но в вашей просьбе было что-то такое... Что ж, давайте попробуем.

- Когда вы познакомились с Бродским? Как это случилось?

- Сначала с ним познакомилась моя подруга Анни Этельбойм. По-моему, году в 69-м. Знакомство произвело на нее достаточно сильное впечатление. Во всяком случае, когда в 72-м году она узнала, что я собираюсь в Россию, то принесла мне две пары джинсов и попросила обязательно передать их в Ленинграде молодому поэту Бродскому. Я согласилась. Дело в том, что мы с моей подругой собирались объехать все русские столицы: Киев, Новгород, Москву, Петербург. Мне было это интересно, поскольку я училась на отделении славистики в Венецианском университете, уже бывала в России, к тому времени у меня были там друзья, которые входили в круг Бродского. Но с самим Бродским я не была знакома. Короче говоря, я взяла эти джинсы и мы с подругой отправились в Россию. В Ленинграде я позвонила по телефону, который мне дала Анни. Иосиф ответил, и мы договорились встретиться в тот же день в 6 часов вечера у него дома. В то время это был достаточно мрачный темный город. Добавьте к этому, что в феврале 72-го был просто лютый мороз. Мы жили в гостинице "Европейской", в огромных, по-советски обставленных номерах. Добираться до улицы Пестеля пришлось на автобусе. Мы попали как раз в час пик, когда рабочие возвращались домой после смены и ехали сдавленные в лепешку. Ну, неважно, в конце концов мы добрались, вошли в эту невероятную квартиру из полутора комнат, которая так хорошо описана в его эссе... Познакомились с родителями, которые тут же куда-то исчезли. И это тоже было вполне по-советски. Ну, потом мы стали разговаривать. Обо всем. И о литературе, об искусстве, просто о жизни. Опомнились, когда на часах было уже два ночи. Разумеется, ни на автобусы, ни на такси рассчитывать было невозможно. Надо было идти по морозу пешком. Иосиф, конечно же, вызвался нас проводить. Так мы и шли по ночному холодному Ленинграду, продолжая разговор. Дошли до Невского. До гостиницы оставалось совсем немного, когда появились двое в штатском. Откуда они возникли, я, честно говоря, не помню. Иосиф успел шепнуть мне: ни слова по-русски! А дальше произошло вот что: на наших глазах эти гэбэшники схватили его и стали орать на него матом. Даже я, слышавшая к тому времени немало на русском, многое не смогла понять. Из того, что поняла - недовольство тем, что он общается с иностранцами. Хотя и это нормальному человеку понять трудно. Скоро они прекратили орать и просто увели его куда-то. Два дня от него не было никаких вестей. Мы с подругой не знали, что делать. Так в неведении и отправились в Киев.

- А как же джинсы?

- Ну, конечно, джинсы были Иосифу торжественно вручены и произвели на него должное впечатление.

- И что же было дальше?

- Мы приехали из Киева в Москву и остановились в гостинице "Бухарест", которой нынче уже нет. Подруга улетела в Италию, а я осталась в Москве еще на неделю, поскольку должна была заниматься в Ленинской библиотеке. И вот спустя три дня после отъезда подруги я завтракала в гостинице, когда почувствовала, что кто-то подошел к моему столу. Поднимаю голову - Иосиф! Боже, откуда?!

Он, ни слова не говоря, берет меня в охапку и тащит на улицу. Мы оба оказываемся на морозе без верхней одежды. Он говорит быстро и горячо, как сумасшедший: ты должна мне помочь! Они предложили мне покинуть страну, дали три месяца. Я уеду в Австрию, оттуда позвоню тебе. Хочу хоть немного побыть в Венеции. Я сказала: конечно, Иосиф, какой разговор, приезжай.

- В следующий раз вы встретились уже на Стацьоне?

- Нет, мы виделись еще раз в России, в Ленинграде. Это было уже накануне его отъезда. А вот следующая встреча была действительно на Стацьоне.

- Когда вы прочитали "Набережную Неисцелимых"?

- В 89-м. В Венеции во время рождественских каникул состоялась презентация этой книги. Я не знала об этом. Мне позвонила сестра. Ее приятельница была на презентации, взяла экземпляр, открыла, стала читать и... тут же позвонила ей: там про Мариолину! Ну а сестра позвонила мне. Вскоре экземпляр книги был у меня в руках. Я прочитала.

- И...

- Это замечательное эссе.

- А то, что касается вас?

- По большей части он все придумал. Например, про мужа. Во-первых, он не был армянином. Он родился в Падуе. И зовут его Гвидо Рункали. Во вторых, Гвидо никогда не был архитектором и к строительству того самого банка он не имел никакого отношения. Гвидо возглавлял строительную фирму и был настоящим красавцем: все говорили, что он похож на Гарри Белафонте...

- А вам не показалось, что он набросился на вашего мужа из ревности?

- Из ревности?

- Ну да. Ведь он был влюблен в вас.

- Кто это вам сказал?

- Никто. Просто это видно из текста.

- Вы так считаете?

- А как считаете вы?

- Возможно, я ему нравилась, еще там, в Ленинграде. Но о любви вряд ли могла идти речь.

- Ну, хорошо. В тексте "Набережной" вы узнали себя?

- Да, конечно. Он все правильно описал. И как он меня ждал, и как я приехала за ним, и как мы плыли на вапоретто к пристани Академиа. Правда, шуба у меня была не из нутрии, а из бобра, но, возможно, он просто не разбирался в этом.

- Он действительно позвонил вам предварительно?

- Да, Иосиф позвонил из Америки и сказал, что хочет провести в Венеции рождественские каникулы. Просил заказать ему номер в отеле и встретить его, поскольку он никогда раньше здесь не был.

- И как вы проводили время? Вы были его первым гидом в этом городе?

- Весьма недолго.

- Почему?

- Ну, потому что, говоря по-русски, он стал ко мне приставать, а мне это не очень-то нравилось.

- Вот как?

- Представьте себе. Однажды наступил момент, когда я вынуждена была сказать ему об этом достаточно резко.

- И...

- Мы поссорились.

- И он остался один в незнакомом городе?

- Нет, конечно. Я поручила его своей ближайшей подруге Джованне.

- Вы действительно познакомили его с мужем и сестрой?

- Это правда. Он пришел ко мне домой, оглядывал интерьер и постоянно говорил: Мариолина, это кич, и вот это тоже кич. Это было так смешно. В конце концов я ему сказала: Иосиф, ну что ты заладил: кич да кич? Ты хоть знаешь значение этого слова? Много лет спустя он написал мне письмо, в котором были такие строчки: "Kitch - вот что объединяет аристократа и пролетария. Рассматривай это письмо как попытку преодолеть классовый барьер..."

- Какое впечатление на него произвела Венеция?

- Несмотря на нашу размолвку, он влюбился в нее сразу. Я его понимаю, потому что тоже обожаю этот город. Знаете, однажды он прислал мне открытку, кажется, из Нью-Йорка: "Целую тебя и твой город, где все-таки был счастлив".

- Правда ли, что в тот, ленинградский период, вы занимались творчеством Маяковского?

- Правда. Я даже написала книгу переводов Маяковского, которая выдержала 13 переизданий. Секрет прост: я была хорошо знакома с Лилей Брик, которая помогала мне и очень многое рассказала.

- После вашей первой встречи в Венеции Бродский много раз сюда возвращался. Неужели вы так и не встретились ни разу?

- Только один раз. Это случилось за полгода до его смерти - 28 июля 95 -го. Был день рождения моего младшего сына. Я пригласила его в отель "Гранд ченэл энд Монако". Там была терраса с живописным видом на большой канал и церковь Санта Мария дел ла Салюте. Мы пришли и обнаружили на террасе большую русскую компанию. Оказалось, что все они приехали на открытие выставки частных коллекций. Я не хотела никаких шумных компаний в этот день, и мы отказались от террасы, просто сели за столик в ресторане, стали ужинать. В какой-то момент сын сказал мне: мама, там в глубине зала какой-то господин все время смотрит на тебя. Я оглянулась. Это был Иосиф. Он увидел, что я заметила его, поднялся и подошел к нашему столику. Вдруг заговорил со мной по-английски. Я прервала его: Иосиф, ты что, с ума сошел, с каких это пор мы с тобой говорим по-английски? Он смутился, сказал: извини, я думал, что ты обиделась на меня за "Набережную". Я сказала: нет, конечно, я не обиделась. Более того, я благодарна тебе: теперь я навсегда стала персонажем мировой литературы. Казалось, он опешил: так ты правда не обиделась? Я подтвердила: правда, Иосиф, я действительно тебе благодарна, ты написал блестящее эссе. Он улыбнулся: я рад, я очень рад. Сын смотрел на нас, не понимая ни слова, но догадываясь, что происходит что-то важное. На самом деле так мы помирились с Иосифом, простили друг другу все. Через полгода его не стало.

- Последний вопрос, точнее просьба. Вы обещали назвать мне адрес того самого дома, выйдя из которого, Бродский попал на набережную Неисцелимых.

- Это дом, в котором когда-то жил поэт Эзра Паунд и его жена Ольга Радж. До галле Кверини, где вы и найдете этот дом, 15 минут ходьбы.

Я поблагодарил хозяйку палаццо и отправился на поиски галле Кверини. Через полчаса я стоял перед дверью с мемориальной доской, из которой следовало, что здесь жил фашиствующий поэт Эзра Паунд. Именно сюда и пришел Бродский вместе с Сюзан Зонтаг. В тот далекий вечер хозяйка дома, вдова Паунда Ольга Радж пыталась убедить именитых гостей, что ее муж вовсе не был антисемитом и не так уж горячо разделял убеждения национал-социалистов из Третьего рейха...

Как и Бродский тогда, я повернулся к дверям спиной, сделал два шага по галле Кверини, повернул налево и через каких-нибудь двести метров оказался на набережной Неисцелимых - знаменитой Fondamenta degli incurabili.

Только теперь, в 2010 году, этой набережной стараниями мэра Венеции Массимо Каччари и друзей Бродского вернули имя incurabili. Только теперь на старинной кирпичной кладке стены тут прикреплена мраморная мемориальная доска, на которой высечено по-итальянски и по-русски: "Иосиф Бродский, великий русский поэт, лауреат Нобелевской премии, воспел набережную Неисцелимых".

Я постоял в этом месте, поглядел на пролив Джудекка в закатном солнце и с грустью ощутил, что история с его загадочной Ариадной закончилась. Вот этой мраморной точкой на стене старинной кирпичной кладки.

Но все-таки должно же что-то оставаться в финале нашей истории кроме легкого аромата духов "Шалимар"?

Ну да, хотя бы вот эта набережная с возвращенным ей названием "Неисцелимых". Благодаря Бродскому она будет напоминать теперь не только о чуме, выкосившей тут когда-то полгорода, но и о страшном вирусе расовой исключительности, от которого человечество не исцелилось и по сей день.

И о возлюбленном Отечестве, которое и спустя сорок лет после изгнания Бродского так же изощренно жестоко и немилосердно к своим согражданам, - тоже не исцелилось от хронического презрения к каждому из нас.

И о том немногом, что всегда остается на донышке любой человеческой жизни: в конце ее, как и в начале - слово. Точнее два. "Спасибо" и "Прости".

www.rg.ru/2010/01/28/brodski.html



Всё-таки Бродский профукал потрясающую дружбу с интереснейшим человеком, так же сильно влюбленным в Венецию, как и он сам.

@темы: Честно стащенное, Фиксируя в буквах, Книги

---

***

Забавно. Как только мы торжественно "перерезали ленточку", объявив, что наша выставка открыта, меня сразу же начало знобить, скакнула температура, стало трудно дышать от дикого кашля. Вот просто немедленно. Дорогой организм, это намек, что хватит тебя эксплуатировать?

Теперь два дня минимум сижу дома...

@темы: стеклышки жизни

---

Работа, работа перейди на Федота...

Уф! Осталось два дня на работе продержаться и выставка будет открыта! Полгода подготовки: это и постоянная работа с фондами, архивами, дизайн студией и типографией; консультации с приглашенными специалистами; разговоры с участниками событий и т. д. Скоро я увижу, к чему привели наши усилия.
Еще в этом году очень большой наплыв людей. Раньше у нас такой аншлаг был только в мае, а теперь постоянно. С одной стороны — это здорово, а с другой сильно выматывает


***
Очень хочется сходить в гости к коллегам в музей с совсем другой темой. Мраморный что ли посетить или, наконец, доехать до Пушкина и посмотреть Янтарную комнату.

@темы: стеклышки жизни, Работа у нас такая...

---

Стеклянное состояние

Что-то меня вымораживает... Плохо.

16.01.2014 в 17:47

Пишет  Беличья кисточка:

Не запрещай себе летать,
Не вспоминай, что ты не птица:
Ты не из тех, кому разбиться
Гораздо легче, чем восстать.
(с) Марина Цветаева

Мама, ты горела десятки раз и не умерла. Неужели вот это горнило и называют «опыт»?
Ты и чёлки не опалила, а дочка почти мертва. Каждый день, приходя домой, отдирает копоть.
Слой за слоем.
Где ясли и сон-трава. Колыбельная и свеча за окном теплится. Существо моё – гибкая тетива.
Тронь – звенит высоко. Мысли, ветра и птицы.

Я ощипанный феникс, краденное перо, не кукушкин ребёнок, хмурый птенец совиный. День за днём я ладненько и хитро с чьих-то тёплых ладоней склёвывая рябиной.
Терпкий привкус горечи и зимы. Медный запах воли и несвободы.
Не исчезнет…
Пальцы обожжены.
Мама, где взять силы на эти годы? (с) РМ

@темы: Поэзия, Reflexio

---

Рыбак рыбака издалека рыбку видит.

моё


Сказала так сказала!

@темы: Цитаты

---

Что у нас в голове?

На меня напало девочковое настроение. Последнее время всё время ужасно хочется походов по магазинам (что, между прочим, я никогда не любила за исключением книжных и лавок с бижутерией), косметологических процедур и свиданий. А в голове тем временем сплошным потоком идут мысли о драках и походах. Так и живем...

@темы: Стеклышки жизни

---

Про дыбр, про тьму и про не влюбляйся

Каникулы закончились также плавно, как и начались, в духе: "О! Сегодня на работу? Окей, идем на работу". За эту неделю я успела сдать первый экзамен, попробовать буритос (перекус как перекус. А мне его расхваливали...), а также начать думать в сторону овладения навыками рукопашного боя.

Еще я решила на месяц завязать с алкоголем и прочими интересными глупостями. Ибо не надо нас дурить.

Осталось только начать каждое утро подходить к зеркалу и повторять две прекрасные строчки из стиха Джека и будет вообще всё хорошо. Надо, девочка, учиться отделять своё от не своего. Очень надо.

@темы: стеклышки жизни, Фиксируя в буквах

---

И снова о жирафах

Я знаю, что в этом мире есть как минимум один человек, который мыслит примерно так же как я. Только он эти самые мысли формулирует гораздо точнее. Но мыслит также. И это нереально круто!

В доказательство привожу его старую статью про Шерлока Холмса.


Все это, конечно, хорошо
... но конечно, разгадка обаяния Холмса лежит на поверхности. Тут даже дедуктивный метод без надобности.
Просто это самая простая и внятная "сказка о силе" для самых маленьких; цитаты из КК можно было бы избежать, но зачем.

Фишка в том, что Шерлок Холмс нашел и полностью реализовал самый простой путь к могуществу: он делает то, к чему имеет способности и склонности, делает это очень хорошо, с наслаждением и полной самоотдачей, постоянно совершенствует себя как инструмент делания, захвачен своим деланием полностью, а все остальное его вообще не парит. Человеческая жизнь с ее маленькими радостями и большими проблемами для Холмса - только способ как-то перетерпеть мучительную паузу между делами. Единственный недостаток его работы - зависимость от внешних факторов, то есть, если реальность не даст Холмсу повод действовать, он будет вынужден сидеть сложа руки и ждать. Ожидание для него, как мы помним, чрезвычайно мучительно, в этом месте читатель получает прекрасный повод пожалеть Холмса; в то же время всякий читатель знает (но мало кто признается себе): для подавляющего большинства людей вся жизнь - вот такая бесконечная, бессмысленная пауза, ожидание возможности включиться в игру и заработать на полную мощность - возможности, которой, скорее всего, не будет, потому что для них игра еще не начиналась и, с большой вероятностью, не начнется никогда.

Так вот, в процессе чтения, проецируя на себя образ Холмса, читатель может хотя бы отчасти почувствовать, как это бывает. Какое счастье быть совершенным инструментом в руке Немыслимого, быть на своем месте, быть в точности тем, чем ты являешься - и ничем иным. Как от этого прет. Как звенит реальность соприкасаясь с кончиками твоих пальцев, когда ты не имеешь силу, но сам и есть - сила, а что же еще.

На страницах рассказов о Шерлоке Холмсе нет места чудесам - в том смысле, что любое "мистическое", на первый взгляд, происшествие непременно находит рациональное объяснение. Нет, надо было сказать иначе: в историях о Холмсе нет места так называемым чудесам, зато все эти истории - непрерывный отчет о подлинном чуде, причем доступном (теоретически) каждому.

А все остальное неважно.

chingizid.livejournal.com/854602.html



Такие записи читать очень полезно. Особенно после ночного общения с людьми, у которых крыша едет в другом направлении. (Иногда мне кажется, что я совсем не понимаю такого чудного зверя как человек. В такие моменты я начинаю подозревать себя в тщательно скрываемой мизантропии). Это позволяет в очередной раз найти свою точку равновесия. А для меня, как для человека, который "зеркалит" других, сеансы поиска границ собственного "я" просто необходимы.

@темы: Reflexio, Max Frai, Фиксируя в буквах

---

Анекдот

Сессия. Решили провести исследование, как студенты разных вузов готовятся к экзаменам.
Подходят к студенту первого курса и спрашивают:
- Сколько тебе нужно времени, чтобы выучить китайский язык и сдать по нему экзамен?
- Ну….. года три, наверное….
Подходят к третьекурснику и спрашивают:
- Сколько тебе нужно времени, чтобы выучить китайский язык и сдать по нему экзамен?
- Ну….. год…. Но если постараться, могу и за семестр.
Подходят к студенту пятого курса и спрашивают:
- Сколько тебе нужно времени, чтобы выучить китайский язык и сдать по нему экзамен?
- А методичка есть?
- Есть…
- Ну тогда не парьтесь, сейчас докурю и пойдем сдавать!



Теорию литературы я сдавала как истинный студент пятого курса

@темы: стеклышки жизни, Обучение

---

Дети, когда придет зомби-апокалипсис, не забудьте его раскулачить.

Шерра

@темы: Я и Джей, Цитаты

---

Ассоциации

Вчера, пока я играла в Симсов, моя дорогая подруга Шерра расхаживала по комнате и восхищалась автором "Сказок темного леса" Джонни. Она его сравнила с прозрачным кристаллом, сквозь грани которого мир видится четче. К людям-кристаллам она отнесла и своего второго знакомого — Джонни Отходняка.

Крейзи ей представляется опиумным дымом, тяжелым, пряным, дурманящим, от которого очертания мира расплываются.

А я ассоциируюсь с цветными стеклышками; свет, проходя сквозь них, окрашивается в приглушенные тона, становится разноцветным. Еще c городом Прагой. И трактиром — тяжелые дубовые скамьи, большие добротные столы, огонь в камине — место уюта и умиротворенного веселья. И с комфорт-пандой, конечно


***
Мне Шерра видится этаким мастером снов, плетущим сказки для себя и окружающих, Оле Лукойе с двумя зонтами.

Вот такие у нас ассоциации.

@темы: Reflexio, стеклышки жизни, Фиксируя в буквах, Друзья

---

***

Начался январь, пришло состояние "кошка спит, свернувшись клубочком".

1 января — я отсыпалась и делала уборку;
2 января — ездила в гости к родителям и общалась с Крёстной;
3 января — играла в симсов.

Если отбросить мелочи — это всё. Кошмар. Нет, не кошмар. Впереди меня ожидают напряженные рабочие дни, когда я буду вести по пять экскурсий в день, в перерывах доделывая выставку, да еще и приправленные сессией, так что сейчас самое время немного понежиться и полениться

Сейчас сижу на работе и дописываю новый список "Сто планов на год". В 2013 году мне удалось выполнить 78. Посмотрим, что получиться сделать в этом году. К тому же, один из них уже)

@темы: стеклышки жизни, Мечты и желания

---

С Новым годом!

И пусть у него будут не слишком длинные когти (и без яда, пожалуйста), а пушистость превзойдет самые смелые ожидания!

@темы: стеклышки жизни, Рисунки

---

Тикки

Новый год начался с Тикки Шельен и закончился ей же. Пожалуй, из всех "людей-делающих-музыку", именно ее песни для меня самые родные.
Положительного заряда от концерта на месяц точно должно хватить!

@темы: стеклышки жизни

---

Вместо итогов года

Это был хороший год. Очень плодотворный и, по субъективным ощущениям, очень длинный, четко делящийся на два этапа. С января по апрель — период новых знакомств, походов, постоянных ночевок у друзей, танцев и разных занятий. Второй — с мая, когда я покинула родительское гнездо и когда моя дорогая подруга начала водить меня по дэнжену)
Особняком стоят летняя поездка в Москву и Самару и апрельская — на Кипр, два больших глотка воздуха.

За этот год я стала ближе к себе, а это дорого стоит. Пока мне нравится, что сейчас со мной происходит

@темы: стеклышки жизни

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Список книг

Приучили меня к хорошему. Еще только год назад в моем распоряжении был длинный список литературы. А сейчас его нет. И приходится выкручиваться самой. В связи с этим, чтобы хоть как-то фиксировать процесс книгоглотания, буду записывать уже прочитанные, начиная с сентября 2013 года.

Прочитаны:

Г. Л. Олди "Герой должен быть один"
С. Лукьяненко "Танцы на снегу"
С. Лукьяненко "Лабиринт отражений"
С., М. Дяченко "Скрут"
Я. Тимкова "Повесть о каменном хлебе"
Лайхэ "Вересковый мёд"
Ф. С. Фицджеральд "Последний магнат"
М. Фрай "Книга, для таких как я"
Х. Л. Борхес Рассказы
Д. К. Джером "Трое в лодке, не считая собаки"
С. Лукьяненко "Геном"

В процессе:

Джонни (И. Фолькерт) "Сказки тёмного леса"
М. Фрай "Сказки и истории"
У. Эко "Имя розы"
Р. Мураками "Экстаз"
Д. Роулинг "Дары смерти"

На очереди:

С. Лукьяненко "Спектр"
Р. Мураками "Меланхолия"
Р. Мураками "Танатос"
И. Гончаров "Обрыв"
М. Фрай "Сказки старого Вильнюса. 2 часть"
Г. Гаррисон "Стальная крыса"


Мда, разленилась, девица...

@темы: стеклышки жизни, Книги

---

Извините, сейчас я хочу троллей))

В Норвегии самый популярный национальный анекдот:
-Вы верите в эльфов, гномов, орков?
-Нет, конечно.
-А в троллей?
-Ну, тролли, это же совсем другое дело)))







(с) Йон Бауэр